Несколько эпизодов из жизни людей и демонов - Оксана Станишевская

– Хорошо. Допустим, я вернусь. Что дальше?

– Ты выпустишь её. А я попробую с ней поговорить.

– Сначала тебе придётся попробовать поговорить с её предками. Они тоже психи.

Фламмель тяжело вздохнул.

– Девочку жалко. Ей совсем плохо.

– Ты кому взялся помогать, мне или ей? – ревниво спросила я.

– Наверно, вам обеим.

– Так не получится. Помочь можно кому-то одному, за счёт интересов другого. Меня интересует, чьи интересы будут попраны.

– Если ты сумеешь обосновать запрос своему начальству, тебе, возможно, предоставят другое тело.

– И то верно…

Несколько минут мы оба сидели молча, опустив глаза в землю. Каждый собирался с духом.

– Ладно, пошли, – решилась я. – Нечего тянуть.

– Пошли.

И мы пошли».

Эпизод 6. «Переговоры»

«…Не знаю, что он им наплёл. По крайней мере, он взял на себя все объяснения, и я была избавлена от душераздирающих сцен. Я просто завалилась на кровать и уставилась в потолок, дожидаясь продолжения. Точно так же, как Мария трое суток назад.

Похоже, Фламмель умел убалтывать не только демонов, но и своих соплеменников. Супруги де Мюссе позволили ему поговорить с их дочерью наедине.

Он вошёл без стука, но стука и не требовалось. Звук шагов на лестнице и скрип ступеней загодя предупредили о его приближении.

– Ну? – я рывком села в постели.

– Уф, – выдохнул Фламмель.

Он подтащил стул от моего столика с косметикой и устроился возле кровати.

– Что?

– Значит, так, – Никола утёр лоб изящным платочком. – Я не стал акцентировать их внимание на факте одержимости. Просто поговорил о том, что обнаруживаю у Марии сильное душевное неблагополучие. Они согласились. Я сказал, что встретил тебя… то есть, Марию… ночью на улице и, увидев неадекватное поведение, постарался побыстрее препроводить её… тебя… тьфу ты, в общем, домой. Они думают, что я врач. Это почти правда, я изучал медицину, только не практикую.

– Так что ж ты врал-то, что не врач!

– Я изучал медицину, алхимию, теологию, юриспруденцию, живопись и ювелирное дело. Но я не врач, не богослов, не адвокат, не художник и не ювелир. Чувствуешь разницу?

– Ладно, не отвлекайся. Как они отреагировали?

– Как, как… А как сама думаешь?

– Орут. Или рыдают.

– И то, и другое. Они уже несколько дней, как заподозрили неладное.

– И что делать собираются?

– У них есть семейный врач, Жирандоль. Я его немного знаю. Неплохой специалист. Завтра пригласят.

– Чёрт с ним, пусть приходит. Он сможет меня увидеть?

– Тебя? – не понял Фламмель.

– Ну, меня, настоящую?

– А, нет, вряд ли.

– Тем лучше. А что мне-то делать? Мне-то ваш Жирандоль не поможет!

– Будешь составлять объяснительную руководству.

– Вот, блин, повезло.

– Объяснительной займёшься потом, – продолжил Фламмель. – А сейчас выпускай Марию, мне надо с ней поговорить.

– Зачем это?

– Попробую вернуть её к реальности.

Я нехотя посторонилась, отпуская бразды правления. Жалкий розовый ком, доселе всё время маячивший где-то на периферии поля зрения, теперь оказался прямо перед моим носом. Астральным носом, ибо физический более мне не принадлежал. Ком мелко дрожал, как зажатая в ладонях дикая мышь.

– Давай, вали, – грубовато подтолкнула я её. – Человек ждёт.

Откровенно говоря, я на неё изрядно злилась. Хотя умом и понимала, что Мария не виновата в сложившейся ситуации. Она, точно так же, как и я, пострадала от чьей-то служебной халатности. Сотрудники, подбиравшие доноров тела, не удосужились проверить все детали и подошли к своим обязанностям сугубо формально. Да, формально они тоже не несли ответственности за случившееся. Они не обязаны знать наверняка, как донор отреагирует на подселение реципиента. Хотя они и строят определённые вероятностные прогнозы. Кто виноват, что реализовалась одна из худших вероятностей?… Кто виноват? Найти бы скотину…

– Мари, – мягко позвал Фламмель. – Мадмуазель Мари, Вы меня слышите?

И тут случилось чудо. Губы тела, казавшиеся безжизненными, дрогнули. Как и ресницы приподнимающихся век.

– Мари! – повторил колдун настойчивей. – Нам нужно поговорить. Соберитесь, сделайте усилие.

Мария де Мюссе смотрела на Фламмеля. Ей даже хватило сил, чтобы повернуть голову в его сторону!

– Мадмуазель Мари, меня зовут Фламмель, я учёный…

– Я знаю, – слабо произнесла Мария. – Я слышала, как Вы с ним разговаривали…

«Вот чертовка! – возмутилась я мысленно. – Она, оказывается, всё слышит. А я-то считаю, что она в коме!»

– С кем – «с ним»? – опешил Фламмель.

– С существом. Оно пыталось говорить со мною. Я думала, что сошла с ума. Так сходят с ума: слышат голоса, которых на самом деле нет, пытаются им отвечать… Я знаю, у меня бабушка сошла с ума, когда я была маленькая. Родители думают, что я ничего не понимала тогда и всё забыла. А я помню…

«Отягощённая наследственность, – констатировала я. – Нет, вот ведь халтурщики! Они знали, знали, и всё равно засунули её в список. Нет, я теперь точно добьюсь служебного расследования!»

– Я всегда боялась сойти с ума, – продолжала Мария. – И словно бы предчувствовала, что меня это ждёт, рано или поздно. А тут… началось… Я думаю: главное – ни за что с ними не заговаривать. Иначе – всё… навсегда… Как бабушка…

Сидя в своей «кладовке», я беззвучно материлась. Кажется, впервые в жизни до меня дошёл смысл фразы: «И будет там стон и скрежет зубовный». Скрежетать было особо нечем, но всё-таки как-то… скрежеталось. Сумасшедшая девица, одержимая бесом – каково сочетание, а? ох, только бы добраться до юмористов, которые сделали возможным столь комичный оборот!

– А когда Вы стали с ним разговаривать… я подумала: может, это что-то другое? – докончила Мария свою мысль. – Может…

Она всхлипнула и замолчала. Губы её отчётливо дрожали.

– Мадмуазель Мария, я с Вами, а ситуация под контролем, – Фламмель ласково взял её за руку. – Никакая Вы не сумасшедшая. Вы, наоборот, молодец. А существо… Оно…

Я показала Фламмелю астральный кулак.

– Она, – быстро поправился Фламмель, – всего лишь демон. Обычный демон, бес, какие иногда вселяются в человека.

– Демон? – переспросила Мария неуверенно. Она, похоже, не разделяла убеждения, что одержимость бесом намного лучше сумасшествия.

– Да, демон, – ласково пропел Фламмель. – Она временно оказалась с Вами в одном теле. Нужно немного потерпеть, и она обязательно уйдёт.

– Она? Уйдёт? – Мария не знала, чему верить. – А вы можете говорить с ней? Она – настоящая?

– Да, вполне, – авторитетно кивнул чернокнижник. – Я понимаю, Вам трудно принять это объяснение. И другим людям тоже. Ваши родители считают, что у Вас нервный срыв.

– Родители? – встревожилась девушка. – Что с ними? Они живы? Я так давно их не видела!

– Всё в порядке, они внизу, в гостиной. Ждут возможности пообщаться с Вами.

– Я хочу их видеть.

– Я их обязательно позову. Через пару минут. Сначала нам нужно обсудить Ваше состояние.

– Моё состояние, – эхом повторила Мария. Внезапно она с силой вцепилась в руку Фламмеля. – А Вы мне не кажетесь? Вы – настоящий? Или у меня уже начались видения? Отвечайте! Вы – настоящий?!!!

– Да настоящий, отпустите же, больно. Вы мне кожу содрали ногтями, видите? Кровь – настоящая?

Мария ошалело уставилась на капельку крови, проступившую из маленькой царапины на тыльной стороне его кисти. На мой взгляд, аргумент был не более убедителен, чем все предыдущие. Если Фламмель – всего лишь видение, то с тем же успехом могла бы привидеться и кровь на его руке. Но на Марию вид царапины почему-то подействовал успокаивающе. Она поверила в реальность происходящего.

– Что мне делать? – покорно спросила она.

– Прежде всего, запаситесь терпением. Демону нужно время, чтобы покинуть ваше тело. И ничему не удивляйтесь. Там, где действуют потусторонние силы… сами понимаете… всё возможно.

– Всё возможно? – Мария снова взволновалась. – Что возможно? Что ещё со мной будет?

– Ну, например… – Фламмель задумался. – Например, Вы немного полетаете. Или будете чувствовать, что Вашим телом движет посторонняя сила. Или… Ваши уста начнут говорить чужим голосом, непонятные Вам вещи. Всяко бывает. Отнеситесь к этому философски. Демон, в любом случае, не сможет причинить Вам вред. Она связана определёнными обязательствами. В том числе, обязательством уйти через определённое время.

– Через время? Когда?

«Скажи ей, не позже, чем через год, – подумала я. – Всегда легче терпеть неприятности, если точно знаешь, когда они кончатся».

– Не позже, чем через год, – произнёс вслух Фламмель. – А возможно, гораздо раньше.

– Год! – простонала Мария. – Но почему? Почему? Почему именно со мной всё это… творится?

– Э-э… Вы были в чём-то… уязвимы. Она использовала Вашу слабость.